Девочка-цветок или Грустная сказка о любви, начало...

04.05.2006
Сказка для взрослых: Девочка-цветок или Грустная сказка о любви, начало.
Автор -- Лариса Ротных

На Его окне рос цветок. Это не была роза, страстно благоухающая и притягивающая дурманящим ароматом. Это не был и сорняк-чертополох. Обычный цветок, не хуже и не лучше иных...

Разница только в том, что однажды в странный солнечный день, когда пылинки танцевали эльфами в луче света, а дым навевал воспоминания о пустыне, в окно заглянула Высшая Сила... и у цветка появилась душа. Никто не знал об этом. Не знала Сила (хотя она-то должна обо всем знать, не правда ли?), не знал Он..., возможно, не знал и цветок. А душа оказалась женской, ранимой, сентиментальной и чувственной, да только кому какое дело до души скромного цветка?

До того, как попасть к Нему на окно, цветок много путешествовал, впитывал информацию и запоминал. Потому что души у него хоть и не было, зато память присутствовала хорошая. С каждым потерянным листком что-то забывалось, но осадок глубоко под землей заставлял цветок время от времени эмоционально шелестеть, словно подпевая любимым песням, коих слышал он немало за время своей жизни.

Но вот цветок попал к Нему. И через некоторое время затеплилось тепло души. Настоящей. Человеческой. Нельзя сказать точно, конечно, что именно благодаря смене места жительства цветок стал живым... и даже получил имя. Но мы-то знаем: связь была. Хотя вопрос остается: когда цветок был счастливее? Когда менял места, города и лица, цвел, благоухал, наблюдал за сменой времен года и пейзажей, ведя растительное существование, - или когда попал в Его дом?

* * *

Не нужно думать, что, живя на окне в Его обители, цветок знал все подробности Его жизни. Дело в том, что подоконник был большим и вместительным, солнца хватало... но от комнаты цветок был отгорожен плотными шторами, не пропускающими ни звука. Время от времени, когда Ему хотелось общения, Он садился на подоконник, обхватывал колени руками и, смотря на далекий радужный горизонт и на чудный вид, открывающийся из Его окна, разговаривал. Он говорил о прошлом, о настоящем и о будущем. О мужчинах, о женщинах и... и о цветах тоже. Он был писателем, и иногда случалось так, что цветок становился первым слушателем Его произведений. А иногда цветок узнавал о Его работах из радиопередач. Дело в том, что время от времени Он ставил на подоконник магнитолу, и по радио, проводя очередные сутки в одиночестве (ведь у любого человека есть множество дел - более чем достаточно; тут, знаете ли, не до одинокого цветка на подоконнике!), цветок слышал слова, слышал Его голос... Слушал и все сильнее погружался в реку понимания.

И однажды - совсем неважно, когда и почему это произошло, после очередной передачи ли, после разговора с Ним по душам (да-да, цветы тоже говорят, они - совсем как мы с вами!) или просто после суток созерцания солнечно-лунного пейзажа - цветок понял (или поняла - ведь душа-то цветку досталась женская!), что любит Его. Любит больше всего. Больше света солнышка, больше чистой воды, больше разноцветных ярких бабочек-мотыльков, которые раньше очень нравились цветку.

Пролетающие мимо окна птицы смеялись, слыша шепот цветка, и говорили: "Где это видано, чтобы цветок любил человека? Опомнись, забудь, возвращайся к своим мотылькам - и все у тебя будет хорошо". Но закатная фея, давняя подружка цветка, охлаждала его раскаленные немилосердным солнцем листья, целовала лепестки ветерком сочувствия и раскрывала сакральные истины. "Когда-то," - говорила она, - "все были равны - цветы, люди и божества, когда-то ничего не имело формы и все имело любую форму, но это было так давно, что даже люди забыли написанные ими самими повествования о тех счастливых днях и презрительно именовали немногие оставшиеся сказания легендами и сказками. Ангелы же, феи и божества окончательно утратили интерес к миру человеческих существ, поэтому и не напоминали о золотом веке всего сущего. Но не вся магия растворилась в техногенном ядерном апокалипсисе урбанистических времен. И ты, ты, милый цветок," - шептала фея, чуть слышно звеня невесомыми крылышками, - "ты можешь менять форму и подобие. Тебе под силу стать человеком, стоит только захотеть. Захотеть очень-очень сильно. Захотеть до такой степени, чтобы отказаться от долголетия, ведь ты, цветок (я открою тебе секрет, давно скрываемый мудрецами этой Вселенной от неосторожных душ), на самом деле являешься маленьким деревцем, которому суждено вырасти в растение неимоверной красоты и цвести, расти, благоухать цветами и радовать плодами не одно столетие. Ты не вечно - и ничто не вечно под луной, не буду тебя обманывать, - но ты переживешь Его прапраправнуков; даже когда они состарятся и уснут навечно под твоими ветвями, для тебя наступит всего лишь время старости - не смерти!"

"Почему же я живу так долго и не стал Растением?" - поинтересовался цветок.

"Раньше, - улыбнулась фея сиреневых закатов, - ты жила, как ребенок, потом тебя одарили душой, близнецом души человеческой, а в последние месяцы-годы твой рост замедлила любовь. Ты сможешь стать чудной девочкой, не такой идеально-хрупкой, как Русалочка, о которой ты, наверное, слышала, - нет! Внешне ты будешь соответствовать своему сегодняшнему облику и ровно настолько, насколько ты симпатична сейчас, ты останешься прекрасной потом. Но век твой будет краток. Более того, ты станешь переживать всю боль человеческую - не боль тела, о нет, а боль гораздо более страшную, боль души и сердца, начнешь переживать ее прямо сейчас... и с каждым нервом, порвавшимся, как струна, с каждой слезой ты будешь все больше ощущать себя человеком, все больше БЫТЬ им. Но не надейся, что путь твой будет легким. В человеческом обличии ты проживешь ровно столько, сколько нужно, чтобы понять, считает ли Он тебя равной себе, может ли Он уступить тебе немного места в своем сердце. Ты не станешь женой или любовницей - это не та судьба, которая уготована цветам. Но если Он полюбит тебя хотя бы небольшой частью души и сердца - боль покинет тебя, и ты окончательно станешь человеком" .

"О, это чудесно," - воскликнула девочка-цветок. - "Спасибо тебе, юная фея закатных лучей! Но что будет, если Он не полюбит меня?"

"Тогда тебе не о чем волноваться. Совершенно не о чем. Как только закончится трансформационный период, на Великих Весах Жизни и Смерти, Равнодушия и Любви будут взвешены Его чувства. И если ты не сумеешь стать Истинным Другом, если в Его сердце не найдется любой любви для тебя - ты сгоришь за мгновения, растянувшиеся навеки, станешь горсткой пепла на белоснежном подоконнике, и ничто не напомнит о тебе - разве что твои вечные страдания. Но это - разумная цена за возможность настоящей жизни и истинной любви, ты не находишь? Это - все, чем я могу помочь, все, что я могу сделать".

"Конечно," - отозвался цветок. - "Сгореть от любви - лучше, чем умирать столетиями, видя смерть Его дальних потомков. Я выбираю или достойную жизнь - или достойную смерть. Пусть будет так", - а по его листикам текли первые капли прозрачных слез. Цветок не знал об этом, но превращение уже началось. Магия сохранилась до наших дней.

Фея ничего не сказала, растворившись в ночной тьме. Ведь время заката давно закончилось - что ей делать в холодных белых лучах лунного света?

* * *

С каждым днем просто цветок все сильнее чувствовал себя девочкой-цветком. Каждый разговор с Ним отзывался волнением в душе цветка. А когда в ответ на Его слова что-то начало бешено пульсировать, цветок не сразу понял, что это такое. Только со временем пролетающий за окнами снег шепнул цветку, что это - его новое сердце. Сердце, которого цветок не имел никогда раньше.

А Он жил насыщенной жизнью. Он плакал и смеялся, увлекался и остывал. Он был как Вселенная, Он был больше Вселенной во влюбленных глазах девочки-цветка. Когда Он чувствовал, что приходит пора перемен, то собирал самое необходимое, садился в автомобиль, брал с собой диктофон или девушку (перемены ведь бывают разные) - и уезжал куда-то далеко-далеко. Тогда никто не поливал цветок, никто не давал ему и духовной пищи, но девочка-цветок училась обходиться без обеих нужных вещей. Она питалась солнечным светом, она собирала полуночную росу со стекла, она разглядывала свое отражение в окне, и ей казалось, что она все больше походит на настоящего человека, а не на некий гибрид, выращенный ученым-безумцем.

Цветок слушал по радио "Destination Anywhere" - и ему (ей) казалось, что он (она) - почти рядом, почти на соседнем сидении, почти смотрит то в Его глаза цвета предгрозового неба, то на мелькающие за окном пейзажи фантастической красоты. Цветок слушал, слышал мир, узнавал новые вещи, переключался с одной радиоволны на другую (телекинез плюс новые возможности, открывшиеся благодаря чудесному превращению в человека). Каким-то невозможным образом девочка-цветок впитывала новую информацию, становясь больше, чем человеком. Становясь Личностью. Конечно, Личность эта формировалась под влиянием популярной субкультуры, под влиянием доставаемых из глубин памяти событий из "вчерашней", "тогдашней", истинно цветочной жизни.

А потом Он возвращался. Возвращался уставший, переполненный впечатлениями. Когда светлыми, когда темными. Разными. Иногда Он забирался с ногами на подоконник, смотрел на цветок - сквозь него - и рассказывал, объяснял, выслушивал вопросы, которые возникали в Его сознании (только на самом деле их задавала девочка-цветок, о чем Он даже не задумывался; задавала реально, задавала физически, странным слабым голоском, постепенно заменявшим шорох листьев), и отвечал на них. Не всегда, но отвечал. А бывали и такие Дни После Приезда, когда Он задергивал шторы, когда все, что видел цветок, - это резкую линию Его губ да странные молнии в глазах... и пустота, и тишина. Музыку Он слушал в наушниках, а если бы и нет - сквозь Волшебные Шторы не проникал ни звук, и тогда девочка-цветок только догадываться могла о том, что происходит в Его душе. Снова нет воды, снова нет ничего, но не от этого бледнели и желтели, срываясь вниз, листики цветка, а от немыслимой боли, разрывавшей его сердце. Когда Ему было плохо, девочка-цветок чувствовала, что растворяется в боли. Менялась не в лучшую сторону оболочка - как цветочная, так и человеческая, - но Он не знал этого. Капли слез, барабанившие по стеклу окна во внешний мир, он принимал за весеннюю капель, шепот вздохов - за дуновение ветерка, а лед, сковывающий цветок все чаще, словно в преддверии предстоящего огненного ада, и паром растворяющийся в воздухе Его комнаты, проникая даже сквозь мистическую преграду Штор, - за милую Его сердцу зиму.

Продолжение следует...